Был в Дубровицах такой видный мужчина - черные густые вьющиеся волосы, старомодные штиблеты с острыми носами, пальто и пиджаки с подплечниками и важная походка. На лице макияж и подведенные брови и глаза. О нем говорили, что он цыган и работает администратором в цыганском театре "Ромэн".
В 1960-ые он, как и многие, жил в 13 доме, в угловой комнате, вместе с сухонькой немолодой женщиной Лизой Шубиной - его сестрой.
Эдуард был общительным, да и все в 13 доме знали друг друга и всё про соседей....
Клавдия Петровна Остроумова была частой гостьей у Эдуарда. Толкала палкой дверь, шумно заходила в комнату. О чем они тогда говорили, мы, увы уже не узнаем, но дружба между ними была. Когда Клавдия Петровна умерла, в день поминовения ее дочь Алла Остроумова разносила по всем соседям пирожки "на помин души". Зашла и к Эдуарду, но его дома не оказалось - только сестра. Когда Эдуард вернулся, сестра забыла сказать о визите дочери бывшей соседки с поминальным угощением.
Наутро Эдуард просыпается и спрашивает: Алла не заходила? Сестра удивляется и признается, что забыла накануне сказать. И тут Эдуард рассказывает свой сон: "Приснилась мне Клавдия Петровна, дверь палкой открывает, заходит и говорит: Там Аллка принесла тебе пирожки - меня помянуть"...
Татьяна Кузнечикова вспоминает, что Эдуард бывал у них дома в гостях (тогда все ходили друг-другу в гости). Рассказывал какие-то истории, но их с подругами больше смешил его внешний вид - одежда, чудная обувь, папироса в длинном мундштуке и косметика на лице.
О том, что это был за человек и выдумщик есть и в дневниках Эльвиры Филипович:
"В Дубровицах в одной из комнат старого дома-барака проживает чудной мужчина. Крашеные, завитые под цыгана волосы, густо начерченные брови, наштукатуренное лицо. Зовут Эдуардом. Ходит в старомодных штиблетах с узким носком и на каблуках. Кена с ним в автобусе познакомилась, позвала в гости. Он три часа рассказывал, как во времена культа пострадал, был там, где и Русланова. Лично ее знал. И вообще мол все дамы "им пленялись и пленяются до сих пор". Сказал Кене, что в Москве у него квартира трехкомнатная, а он репетирует балерин в Подольске. Случается и сам выступает. Тогда его дамы не отпускают.
А потом Кена к нему пришла с ответным визитом, с бутылочкой вина хорошего. Он пил и читал ей старые письма "от своих воздыхательниц". Письма все жутко страстные и все от великих артисток. Читал с дрожью в голосе. Особенно трогательно плакал он над "письмом Руслановой", которая нежнейше изливала душу, свое разбитое им сердце. Даже и у Кены слезу прошибло. А потом оказалось, что все письма одним почерком писаны - его. И нету никаких артисток, да и не сидел он нигде, просто службу военную отбывал в трудармии, да и никакой он не Эдуард, а Афанасий, всю жизнь помадился, красился и становился на каблуки. Смешно? По мне так скорее грустно, даже трагично: человек фактически не жил, не был сам собой. Почему?!"
О настоящем имени Эдуарда версий пока две. Соседи по коммуналке в 13 доме уверяют, что он изначально звался Андрюшкой Шубиным. Потом официально сменил имя о чем даже в газете было объявление.
