Об усадьбе Дубровицы знают многие. Сюда любителей прекрасного манит храм Знамения - великолепное творение мастеров, работавших по заказу князя Бориса Алексевича Голицына. История постройки храма - большая неизведанная тайна, над разгадкой которой бьются уже больше двух столетий исследователи. Ни архивы, ни новые переводы записей иностранцев, бывших в России во время постройки не меняют главного - нет ни одного документально подтвержденного доказательства многочисленных гипотез об имени автора проекта.

Живя в Дубровицах, нам приходится слышать от приезжающих туристов и экскурсоводов много интересного - правдивого и надуманного. Но крайне мало посетителей интересует само здание усадьбы и история усадебного дома, когда-то принимавшего высоких гостей Петра Великого и его соратников. Мельком скользят взгляды туристов по фасаду старой усадьбы, мельком, на ходу, гиды перечисляют немногочисленных владельцев. Старый дом, закрывшийся от туристов вывеской и дверями закрытого для посетителей НИИ - лиш элемент ансамбля, призванный своими классическими формами подчеркнуть и оттенить великолепие архитектуры храма.

Тем интереснее для меня было заняться чем-то, что не связано с храмом. Начав работу над проектом - сайтом о Дубровицах, меня как-то сразу увлекла история дома и того, что он видел.

Последняя объемная работа, посвященная Усадьбе Дубровицы - книга Константина Семенова "Усадьба Дубровицы Церковь Знамения" вышла в 2006 году и стала уже библиографической редкостью. Автор - на момент написания книги священнослужитель, служивший в храме Знамения, собрал множество ранее не публиковавшихся фактов о храме и усадьбе, провел немало часов в архивах, но в части описания дома доверился описаниям предшественников. А те - начиная от А.М. Тарунова и до местных авторов-краеведов А. Г. Колосовой и А.А. Ереминой, рассказывают о том, что можно было увидеть в стенах Дубровицкого дворца со слов Булгакова, посетившего Дубровицы во времена ареста графа Мамонова, Маковского, побывавшего здесь на рубеже веков и Греча, заставшего короткий музейный период Дубровиц, начавшийся в 1917 и завершившийся спустя без малого 10 лет полным разорением.

Тем не менее, опираяся на эти записи, нам еще сильнее захотелось хоть попытаться представить и рассказать гостям о том, что могли видеть экскурсанты, посещавшие Дубровицы 100 лет назад.

Результаты этих не очень профессиональных исследований-расследований можно увидеть у нас на сайте. А я хочу остановиться только на одной комнате. И это вовсе не великолепный Гербовый зал - вторая по красоте, уникальности и загадочности достопримечательность Дубровиц. Из Гербового зала, расположенного на втором этаже усадебного дома экскурсанты и гости могли попасть в кабинет князя Голицына.

"Примыкающий к зале кабинет убран тяжелой мебелью серед. XIX в., перевезенной из Кузьминок. Однако и здесь находим интересное кресло петровского времени, обитое тисненой кожей и экран, шитый шелками, с цветочным бордюром и сценкой
,чтения письма", очень тщательно воспроизводящей картинку в сентиментальном вкусе начала прошлого столетия. Ряд восточных ковров украшает пол и стены с традиционным для всякого, кабинета" оружием - кинжалами, пистолетами, ружьями и охотничьими рогами. Китайские и японские вазы, французские гравюры, эстампы с ватиканских росписей Рафаэля, настольные английские часы, наконец, великолепная люстра стиля ампир - все эти предметы разных эпох стилистически плохо здесь согласованы".

Описывая комнаты дома, Греч (а может его редакторы) весьма лаконичен. Вестибюль, библиотека, лестница, гербовый зал, будуар, столовая, кабинет - 15-20 строк. 16 строчек на кабинет князя. Глаза пробегают текст за несколько секунд и не за что зацепиться. Обычный кабинет обычного, не наделенного особым художественным вкусом, дворянина. Да еще и не основной - Дубровицы для князя Сергея Михайловича Голицына - место, где он проводил время летом, бывая в Москве. Дача, куда свезены нажитые предками богатства из Кузьминок, оставленных сначала жене, а потом и вовсе отданные дачникам... Во время деловых поездок в Москву Голицын, скорее всего, жил в своем доме на Волхонке.