О бедном французе замолвите слово…

Архитектура храма Знамения в Дубровицах невольно заставляет историков и искусствоведов искать авторов и исполнителей столь необычного замысла – то есть архитекторов, строителей, мастеров камнерезного и лепного дела.

В отсутствие каких-либо документов, ученые часто пользовались формально-стилистическим методом анализа, а подчас и какими-то ассоциативными связями, пытаясь отстоять ту или иную гипотезу.

Именно так принимались и отбрасывались различные кандидатуры на роль архитектора храма И.П. Зарудный (автор версии И.Э. Грабарь), Алеманно (Ю.И. Герасимова), Тессинг (А.Ф. Вельтман), а также его декораторов (скульпторов, резчиков, лепщиков-стуккаторов) – К. Оснер (Н.Н. Врангель), группа мастеров в составе Д. Руско, И.М. Фонтана, К. Феррара, Г. Квадро, П. Джемми (Джелпи), а также (возможно) Б. Скала и Г. Пандо (А.Ф. Малиновский, Т.А. Гатова), Ф. Цыглер (А.И. Михайлов), Д.Ф. Росси (С.О. Андросов).

Вокруг этих имен ломаются копья ученых-оппонентов, разгораются жаркие споры с доводами «за» и «против», в то время как возможно истинный создатель лепных интерьеров храма Знамения до сих пор не получил заслуженной оценки своих трудов.

Попробуем же замолвить о нем слово…

Среди 6 единиц справочной литературы, послуживших основой для статьи «Дубровицы» в Большой российской энциклопедии (автор: И.Л. Бусева-Давыдова, см. https://old.bigenc.ru/fine_art/text/1969641), есть, как ни странно, и моя работа – статья «Новые материалы о строительной деятельности князя Б.А. Голицына» 2005 года.

Из текста энциклопедической статьи видно, что единственным пунктом, позаимствованным Ириной Леонидовной у меня, было упоминание о «скулторе» Монсенжаке. Причем, по всей вероятности, она прочла о нем у К.А. Семенова, который в свою очередь, ссылался на мою работу. Копнуть чуть глубже, чтобы выйти на первоисточник, у весьма уважаемого исследователя не получилось. А жаль!
Потому что отнюдь не я ввел это имя в научный оборот, а Вера Александровна Ковригина. В своей фундаментальной работе, посвященной жителям Немецкой слободы рубежа XVII-XVIII веков, она пишет дословно следующее:

«Но в одной из челобитных, обнаруженных нами в архиве Посольского приказа, имеется упоминание о том, что в июле-августе 1703 г. в подмосковной вотчине кн. Б.А. Голицына «работал алебасторскую работу» некий «скултор» (!) Монсенжак, француз по национальности. Возможно, что им были выполнены скульптурные изображения, которые историки искусства относят к образцам, близким к западноевропейской средневековой манере. Что же касается лепных украшений внутри храма, выполненных в стиле североитальянского барокко, то, как предполагает Т.А. Гатова, их создателем могла быть артель итальянских мастеров штукатурного, лепного и резного каменного дела, приехавшая в Москву из Копенгагена в 1703 г. по приглашению посла А.П. Измайлова, включая Доменико Руско, Галенса Квадро, Карло Феррари, Ивана (Джованни)-Марио Фонтану, Доменико-Марио Фонтану, Бернардо Скала и присоединившегося к ним Пьетро Джелпи (Domenico Rusco, Galazo Quadrio (?), Carlo Ferrara (?), Giowanni-Mario Fontana, Domenico Mario Fontana, Bernardo Scalla, Pietro Gelpi)93.

Это предположение, основанное на анализе декора церкви Знамения в Дубровицах, согласуется с тем фактом, что в апреле 1704 г. этим мастерам, как отмечалось уже выше, было «отказано от службы» при Оружейной палате и разрешено «кормитца повольно» в Москве, выполняя частные подряды. Следовательно, они могли заниматься частными работами уже с весны 1704 года, которым датируется завершение работ в Дубровицах» [Ковригина В.А. Немецкая слобода Москвы и ее жители в конце XVII – первой четверти XVIII вв. - М.: Археографический центр. 1998. - С.167-168.].

В сноске под номером 93 идут ссылки на архивные и литературные источники, а именно:
РГАДА. Ф.158. 1703 г. Д.14. Л.2; Ф.150. 1703 г. Д.12. Л.47-47 об.; Гатова Т.А. Из истории декоративной скульптуры Москвы… С.31.

Здесь обнаруживается некая традиция, более свойственная западной научной литературе: в тексте, перегруженном цитированием различных источников, под одним номером ссылки давать указания на все материалы, используемые в одном абзаце.

Поэтому разобраться, откуда конкретно почерпнула В.А. Ковригина сведения о Монсенжаке, не так просто.

Из трех имеющихся источников легче всего проверить ставшую классической статью Т.А. Гатовой. В ней на странице 31 идет речь выезде в Москву в 1703 году артели итальянских лепщиков:

«Факт приезда артели итальянских лепщиков в 1703 г. подтверждают и другие документы. В ЦГАДА находится дело “о выезде в Россию из Копенгагена архитектора Доменико Трейзина и иностранных каменщиков”7. В нем содержится договор с пятью «каменщиками», сопровождавшими Трезини, их прошения о выдаче задержанного жалования, расписки и пр. Более точное написание имен устанавливается по французскому тексту договора: Доменико Руско, Иоанн (Джованни) Марио Фонтана, Карло Феррара, Галеас Квадро, Пьетро Джемми, Бернардо Скала» [Гатова Т.А. Из истории декоративной скульптуры Москвы начала XVIII в. // Русское искусство XVIII века: Материалы и исследования. М., 1973. С.31-32.]. Дело о выезде итальянце в Россию, на которое ссылается Т.А. Гатова, имеет адрес: ЦГАДА (ныне – РГАДА), Ф.150, 1703 г., Д.12, Л.1-50. Частично оно было опубликовано в статье М. Королькова «Архитекты Трезины» в журнале «Старые годы» (за апрель 1911 года).

Отметим для себя тот факт, что Т.А. Гатова и В.А. Ковригина ссылаются на один и тот же архивный адрес: Ф.150, Д.12, 1703 г. – значит, это действительно дело о выезде нанятых в Копенгагене мастеров-итальянцев, и к французу Монсенжаку не имеет никакого отношения.

Так, методом исключения, находим искомую архивную ссылку: это РГАДА. Ф.158. 1703 г. Д.14. Л.2. Именно здесь Вера Александровна Ковригина должна была встретить упоминание о «скулторе», который «работал алебасторскую работу» в Дубровицах. Причем указание на «алебасторскую работу» позволяет с уверенностью предположить, что Монсенжак – автор именно лепнины интерьера, а не белокаменных скульптур, как считает автор публикации – В.А. Ковригина (поскольку лепщик и резчик – это все-таки разные специальности).

Относительно недавно, в 2019 году вышел в свет огромный (800-страничный) фолиант, посвященный франкоговорящим специалистам, работавшим в петровской России [Иностранные специалисты в России в эпоху Петра Великого: Биографический словарь выходцев из Франции, Валлонии, франкоязычных Швейцарии и Савойи: 1682-1727 / Под ред. В.С. Ржеуцкого и Д.Ю. Гузевича, при участии А. Мезен. – М.: Ломоносовъ, 2019. – 800 с.]. В этом словаре можно было надеяться встретить упоминания и о скульпторе Монсенжаке, как известно, французе по национальности. Надежды оправдались. На странице 477 находим искомую биографическую справку:
«Монсенжак (Mont-Saint-Jacques?; 16?? – после 1703), француз, «скулптор».
В июле-августе 1703 г. «работал алебасторскую работу» в церкви Знамения в с. Дубровицы в подмосковной вотчине кн. Б.А. Голицына, дядьки-воспитателя Петра I. Возможно, что именно он является автором части скульптурных изображений, «близких к западноевропейской средневековой манере» (Ковригина, с.168).
Ковригина (1998), с.167-168, 412».

Авторы статьи – известные специалисты по переносу знаний в эпоху Петра I (Д.Ю. и И.Д. Гузевичи), к огромному сожалению, ограничились указанием на публикацию, а не на первоисточник! Тем самым они не использовали уникальную возможность уточнить и пополнить сведения об этом человеке, имеющиеся (надо думать) в архивном деле.

Слово «обидно» здесь совершенно не выражает моих эмоций!

Авторы утверждают, что «при подготовке данного словаря были проведены новые архивные исследования, в частности, просмотрены за широкий период важные для данной темы архивные фонды, а круг привлеченных опубликованных источников и исследований стал гораздо шире, далеко превысив две тысячи единиц» [Иностранные специалисты… С.10.]. Действительно, в списке архивных источников авторы 6 (шесть) раз упоминают фонд 158 РГАДА (Оп.1, 1700-1706, Д.29; Оп.1, 1702-1703, Д.54; Оп.1, 1702, Д.159; Оп.1, 1703, Д.1; Оп.1, 1708, Д.17; Оп.2, 1719, Д.36). Но увы, интересующий нас адрес (РГАДА. Ф.158. 1703 г. Д.14. Л.2) просмотрен ими не был.

Конечно, фонд 158 далеко не «чист» для эксперимента, поскольку там (как оказалось) также встречаются сведения о злополучных итальянцах (и их приключениях в России). Например, А.И. Михайлов (Михайлов А.И. Подмокловская ротонда и классические веяния в искусстве петровского времени. // Искусство. 1985. №9. - С.70.), оперируя денежными ведомостями Посольского приказа (цитата: «Малиновский и Гатова называют мастеров, имена которых приведены выше, то резчиками, то лепщиками, но в официальных документах это не подтверждается. В денежной ведомости Посольского приказа 28 ноября 1703 года сказано: “Фортификаций и палатного дела мастерам Ивану Марио Фонтану, Галиасу Квадро, Карпу Ферару. Доменико Руско ... по девяносто по семи рублей”»), ссылается при этом на фонд 158 ЦГАДА. Приказные дела новых лет. 1703 год. Д.1, протоколы Государственного Посольского приказа. Л. 68.

Как видим, фонд и год одинаковы, но различаются дела: 1 и 14. Нас интересует последнее.

Остается лишь ждать, что кто-либо из исследователей все-таки доберется в РГАДА до указанного дела и опубликует выдержки из него, позволяющие более полно представить себе фигуру единственного мастера, участие которого в украшении Дубровицкого храма на сегодняшний день подтверждено документально.